Велехон* - вымышленный дух сновидений

Тонкий и приятный аромат табака в гостевой зале мешался с запахами конского пота и псины.
Я любила эту комнату - просторную, с двумя старыми диванами, круглым столом и неизменной синей вазой с букетом бессмертника. Свечи здесь зажигались только при появлении постояльца, достаточно богатого, чтобы оплатить ночлег за три дня вперед. Чаще всего гостевая оставалась закрытой и мы с Алеллой прятались здесь от её строгой матери, которая все равно нас находила.
«Бездельница! - вскрикивала госпожа Сильмина, - столько дел в доме! Тебе уже пятнадцать - ты все как ребенок».
Она никогда не ругала меня, обращаясь только к дочери. Но каждый раз я чувствовала себя немного виноватой. Немного – потому что Лил все равно сбежала бы со двора. А так, и от меня ведь какая-то польза.
Я осторожно прикрыла дверь, сама не зная, чего стесняюсь. Комната была пуста. Зычный голос постояльца, сидевшего в трапезной, слышался даже здесь, на втором этаже. Стараясь не смотреть на разбросанные чужие вещи, подошла к дивану. С растрепанными углами и засаленными пятнами, он казался голым из-за сорванного покрывала. Я вздохнула, вдруг пожалев любимую гостевую, отданную вельможе, который не увидит ни маленьких желто-сиреневых розочек на ткани стен, ни цветных лоскутных ковриков, ни вышитого госпожой Сильминой панно.
- Велари, где ты там?
Я поторопилась расправить простынь и взбить подушку.
- Велари!
Выскочив из комнаты, побежала вниз, хватаясь за деревянные перила. Глубоко вдохнула перед дверью трапезной и вошла в душную залу с распаренным пряным запахом мяса и кислого пива.
- Принеси воды господину барону, - раскрасневшаяся и довольная Сильмина кивнула на дорогого гостя, по привычке передергивая полными плечами и кокетливо трогая рыжие кудряшки у виска. Смахивая крошки с общего стола, за которым стояла, она по-хозяйски цепко окинула трапезную, проверяя, не нужно ли чего немногим постояльцам. Госпожа Сильмина была приятной, не смотря на мелкие черты угловатого лица с крупным носом и конопушками на бледных щеках, и умела правильно использовать мужское внимание.
Я поклонилась, кивнув барону и, не поднимая глаз, вышла в прохладную, темную комнатку с кадками воды. Нащупала чурпак, взяла чистую кружку.
- Какие у вас тут красотки, - послышался густой бас. – Хозяин есть?
Я замерла. Гулко ухнуло сердце. Ледяная вода из черпака плеснулась на руку.
- Нет, - хохотнула Сильмина. – Ничейная.
Мать Алеллы всегда относилась ко мне с некоторым пренебрежением, как относятся к нищим родственникам.
- Хорошенькая. Породистая. Кто родители? – теперь в голосе барона звучала снисходительность, шедшая совсем не от природной доброты.
- Мать одна, из селян. Нуждаются. Вот, помогает иногда…
Он не ответил, наверное, ожидая моего возвращения. Я растерялась. Вернуться с полыхающими щеками, показать страх или неправильно истолкованное смятение? Спуститься в подвал и сбежать? Нужно было сразу, как только увидела его холеное лицо, подвитые смоляные волосы, бархатный камзол, дорогой меч, плащ, подбитый мехом. И огромного волка рядом. Знать на нашем постоялом дворе появляется редко. Но это не значит, что мне нужно бежать без оглядки…
Я вышла, все также, не поднимая глаз и стараясь унять прыгающее сердце. Прошла мимо притихшего вестового, о секретном письме которого уже знали все. Обогнула столик невзрачного путника, пожелавшего назвать только выдуманное имя. И остановилась возле нового гостя.
- Постой, - барон схватил мою руку.
Не поднимая ресниц, я видела, как откровенно и не спеша меня разглядывают. Светлые глаза прощупали тонкую ткань платья на груди, пробежали по обнаженной до локтя руке, тронули прядь волос у шеи и остановились на ожерелье, единственном украшении, доставшемся от мамы.
- Будешь хорошо служить – подарю золотой, - глухо произнес он.
Волк под столом потянулся, дергая мокрыми ноздрями. Длинные уши стали торчком. Вытянув лапы и стукая когтями, зверина вылезла и ткнулась носом в мой подол.
- Понравилась. – Глаза хозяина хищно блеснули.
Я освободила руку и поспешила уйти, и уже на лестнице услышала требовательный, надрывный вой. Волк не понравился мне сразу, чувствовалось в нем что-то по-настоящему отвратительное. Особенно в глазах – прозрачно желтых, с красными прожилками. Но теперь, слыша беготню, поднятую внизу, стук сдвигаемых столов и лавок, была даже благодарна ему. Что они там делают, интересно?
Сейчас самое время найти Лил и тихонько удрать к мысу…
- Алелла!
Не мне одной она, оказывается, нужна! Я остановилась и подошла к перилам, откуда просматривался темный холл на первом этаже.
- Неси кутят, мерзавка! – оглушительный крик госпожи Сильмины услышали и во дворе. Кричать она умела. Её дочь ворвалась в холл, прижимая к животу большую корзину. Громко топая полными ногами в новых сапожках, на ходу швырнула ношу на пол и кинулась на зов. Только мелькнул в дверях мокрый подол серого платья. Где она была?..
Из трапезной важно вышел барон.
- Ну, где же, наконец! – размашисто шагая, он подошел к принесенным щенкам, успевшим выбраться из корзинки. – Вот они. Жирненькие.
Он поднял за загривок скулившего кутенка печеночного окраса и глянул в его пушистую мордашку.
- С ума сведет, если крови не получит, - пожаловался гость неизвестно кому. – И чего дома не берет? Столько сук для забав. Нет. Дома не то…
- Будете смотреть? – он обернулся, и любопытная госпожа Сильмина с Алеллой, мерившей барона насмешливым и откровенным взглядом, попятились назад, в трапезную.
Я поняла, что ждет щенка, увидев, как вспыхнули волчьи глаза. И поспешила спрятаться, укрыться в спасительной темноте. Присев на пол, закрыла уши руками и даже зажмурилась. Но все равно услышала короткий и страшный визг. И только наступившая тишина казалась ещё ужасней.
Не помню, сколько просидела так, уронив руки и не шевелясь. Я не пропустила, когда погасили внизу огни, и все погрузилось в кромешную черноту. Только скрип ступеней заставил очнуться. Кто-то поднимался наверх, неся в руке лампу, и её неровный желтовато-размытый свет походил на странные блуждающие огни, что появляются иногда у склепа графа Летрена.
- Эй, красавица моя, - раздался голос барона, который я теперь могла узнать из многих голосов. – Зайди для разговора. Не молчи. Знаю – ты здесь.
А мне хотелось верить, что ему наскучит ждать.
Но он не уходил. Я слышала его сиплое дыхание и как завороженная смотрела на метание пламени за мутным стеклом лампы.
- Не люблю строптивых, - заметил он, наконец, и, толкнув дверь, зашел в комнату.
Не знаю, как он справился в темноте, но вскоре в гостевой зажглись свечи и я снова раздался его неприятные голос.
- Гордая? Знаю я таких, как ты. Очень себе на уме и от этого ещё более глупеньких! – Барон отрывисто рассмеялся, будто пролаял. И я вспомнила его кошмарного волка. – А вся ваша беда в том, что не знаете себе цену. Она не велика, но вы ни за что не согласитесь с этим. Ведь так? Так, - он снова хохотнул. – Ты давно оценила себя, и каждый мужской взгляд придавал тебе веса в собственных глазах. А ведь я вполне допускаю, что их было много. Возможно, ты уже слышала и слова любви. Глупые слова! Лживые слова. Пустые. Они не тронули твоего сердца. Потому что ты, глупенькая, ждёшь Его и ни один из тех, кто заходил в дом твоей благодетельницы, не был похож на Него, - барон замолчал ненадолго и, казалось, просто ходил из угла в угол. Его слова ранили, но не слушать их у меня недоставало сил. Как будто говорил некто злой, но знающий о самых потаённых моих желаниях. - Я открою тебе маленькую тайну. Он не придет. Но ты будешь ждать, ждать на свою беду, потому что время для тебя – враг. И каждый твой вздох приближает к дряхлости, которая для тебя страшнее всего. Однажды ты поймешь это и ужаснешься, и в горячности и глупости бросишься к первому, кто позовет. И он растопчет твои мечты. Но это станет благом для тебя. Ты прозреешь. И поймешь – что столько времени потратила зря. Даром. Вот тогда тебе нестерпимо захочется вернуться назад и, может быть, войти ко мне. Но будет поздно, - барон снова замолчал. В гостевой стало темно. Скрипнул старый диван. – Вся беда в том, - отстраненно заговорил гость, - что такие как ты не знают, для чего им дана красота без средств и имени, чтобы она дорого ценилась. Запомни, деточка, подобные тебе должны дарить нам, мужчинам наслаждение и довольствоваться тем, что мы можем или хотим дать взамен. Твой удел – собрать на старость крошечное состояние, которое поможет прокормить точно таких же бесправных детей, если боги наградят тебя ими. И только они знают, сколько возможностей, а значит, монеток, ты упустила. Это всё. Если правильно поймешь сейчас – придешь. Я щедрый господин. Не обижу…

Забравшись на подоконник, я выглянула во двор. Главный вход и вороты были уже закрыты. Ну, что с того? Есть много способов сбежать из дома госпожи Сильмины. Например, выбраться из окна комнатки, возле дверей которой караулит слуга.
Барон всё решил. Ему, как и его волку нужна новая жертва - оба они пьют кровь себе подобных. Но мне уже не страшно. Я докажу себе, что барон – лжец…
Подоткнув за пояс длинный подол, прыгнула вниз и даже не почувствовала боли, когда ударилась коленями о землю и поцарапала ладони. Теперь осталось одно желание – бежать. Сдерживая дыхание, осмотрелась и будто увидела себя со стороны. Их глазами. Растрепанную, с испачканными руками и голыми ногами. Пусть! Вскочила и кинулась к ближайшему дереву. Оно приняло, укрыло тонкими ручками-прутиками. Я перевела дух, прижавшись к шершавому стволу. Огляделась вновь. Длинный и серый, с остроконечной крышей и круглым чердачным окном дом госпожи Сильмины стал чужим и враждебным.
Волчий вой хлестнул плетью и, ударив по гибким ветвям, я выскочила из ненадежного укрытия и кинулась к тропинке, ведущей к острогу…
Над мостом и рекой стоял густой туман. Но я не думала, что один неверный шаг может мне дорого обойтись. Мы часто бывали здесь с Алеллой, но горечь окрашивала окружающее в непривычные тона. Тихо шептались волны, и холодком струился страх в душе. Подстёгнутая ночным холодом и тревогой, я почти бежала. Пока не проступила сквозь пелену темная громада острога, что взглянул на меня желтыми огнями сторожевых костров.
Печально известный замок Тэш стал женской тюрьмой, куда свозили преступниц со всей Антавии. Громоздкий, с подслеповатыми окнами и узкой галереей, шедшей от самого моста, он был похож на крепость, защищенной рекой с севера и востока. Таковой и являлся сейчас.
Все уже привыкли к тому, что нас, жителей Ласт-Нера, называют острожниками. Близость его оказалась выгодной госпоже Сильмине, да тем, кто шел служить смотрящими к каторжным. Остальные платили острогу дань – мукой, медом, мясом, сукном, всем, чем богаты сами. Тэш – это многоликое, бездушное, каменное чудовище тоже требовал жертв, питаясь человеческим горем.
Я остановилась в нерешительности. Что дальше? Желание спрятаться не прошло, скорее обострилось. Страх шел за мной по пятам. И здесь, возле обители скорби сам воздух казался пропитанным отчаяньем. Укрыться в этих стенах? Барон не станет искать меня в тюрьме. Забудет. Найдет другую забаву.
Случай помог мне, а может и сама судьба.
Открылись ворота острога, выпуская людей. Каторжницы! Таков был закон в наших землях – выпускать отбывших своё время по ночам. Иногда они забредали на огонёк к госпоже Сильмине, и та не имела права отказать им ни в ночлеге, ни в бесплатном ужине. Ворота закрылись. Стражники не погасили фонари, и я хорошо видела вышедших из острога. Их было пятеро. Три женщины в серых плащах и двое мужчин – совсем молоденький и старик с увесистым мечом. Может, на мою удачу, они пойдут в Карн и я присоединюсь к ним и навещу тётушку!
Женщины стояли, казалось, в нерешительности, смотрели затравленно, еще не веря в свободу, не понимая, что теперь не будет приказов, что делать и куда идти. Юноша тихо заговорил что-то. Только он и рад. Не спускает блестящих глаз с высокой и рыжей, заглядывает ей в лицо. Но та отворачивается, хмуря тонкие бровки. И молчит.
Пошли. Я быстро догнала их. Старик, идущий позади, оглянулся.
- Я с вами, - шепнула просительно.
Он кивнул, не удивляясь. Это и к лучшему. Меньше всего мне хотелось сейчас объяснять что-то. Я только молча поблагодарила богиню Эморх за то, что дала попутчиков и шанс дойти до Карна.

Я не рискнула бы пойти в Вэлонский лес одна. Виной тому – странная встреча с всадницей, которая не могла быть ни кем, кроме графини Летран, последней владелице замка Тэш.
Легенду несчастной Сибиллы знали далеко за пределами Ласт-Нера. Мне рассказала её матушка, которая, вообще, любит всякие небылицы. Но с некоторых пор я верю во многие из них…
В ту давнюю пору, когда женился граф Летран, ему было уже за пятьдесят. Долго горюя после смерти единственной жены, покинувшей супруга и этот мир семь лет назад, граф, наконец-то, решил вступить в новый брак. Избранницей его стала юная Сибилла, красота которой быстро излечила старого потомка благородного рода от уныния и тоски. Он глубоко и искренне полюбил графиню и изо всех сил старался угодить ей, не скупясь ни на роскошные наряды, ни на пиры.
Сибилла была признательна супругу, но граф всё чаще замечал тень скуки в её прекрасных глазах. И огорчался сам, не зная, чем вызвать радость в душе юной подруги.
А та вдруг пристрастилась к прогулкам верхом. И стала всё чаще выезжать в лес одна, неизменно отказываясь от провожатых.
Летран настолько верил своей дорогой жене, что не обращал внимания на разговоры и сплетни, что возникали вокруг её имени и только радовался, что Сибилла как будто ожила.
Летели дни. И за весной и летом пришла осень, а затем и зима, такая вьюжная и снежная, что графиня всё больше томилась в замке в обществе старого мужа. Тогда оба они в молчании просиживали возле камина и слушали завывание метели. Он – с грустью, она – с отчаяньем.
Тот роковой день выдался морозным и ясным. Не сдерживая ликования, Сибилла простилась с мужем и отправилась на прогулку…
Когда же она не вернулась в урочный час, обеспокоенный граф послал слуг искать её. И, не утерпев, выехал в лес сам.
Поиски продолжались до вечера, но остались тщетными.
Отчаявшийся и еле живой, Летран вернулся в замок, но всю ночь не сомкнул глаз. Он то метался по залам, то выбегал в холодную галерею и вслушивался в тишину ночи, проклиная начавшийся снегопад.
Вновь с надеждой затрепетало его сердце, когда за окнами галереи почудился ему неясный шум, похожий на зов. Он выскочил за дверь и как был, в домашних туфлях, бросился по заметенной дорожке к мосту, где мелькнула неясная фигура…
Бесчувственного Летрана отыскали слуги. Благо, старая экономка скоро подняла на ноги всю челядь. Бедолага граф успел дойти лишь до конца моста и потерял сознание.
Очнувшись, он стал кричать и снова рваться в лес.
- Она там! Она там одна! – бесновался несчастный. – И не может вернуться! Не держите меня! Я хочу и должен быть с женой!
Летран плакал и умолял и тронутые его горем слуги ничем не могли ему помочь. Едва не силой, графа заставили принять крепленого вина, после чего он будто впал в состояние прострации и просидел у камина до следующего вечера, пока не принесли в замок тело его жены.
Взглянув на неё темным, безумным взором, Летран проговорил с трудом:
- Она сказала мне, что её загрызли волки и я клянусь всем дорогим, что осталось у меня – не успокоиться и не оставить эту землю, пока бродят по моим лесам убийцы Сибиллы.
Спустя два года, измотанный и сильно сдавший, граф умер от сердечного приступа, казалось, так и не исполнив клятвы…
Но волки ушли из Вэлонского леса. Навсегда.
А жители Ласт-Нера стали безбоязненно ходить за хворостом и ягодами, да и дорога в Карн стала неопасной.
Вот и я без страха отправилась однажды к графскому замку и так увлеклась поисками травки для матушки, что не сразу заметила, как стихли разом голоса птиц, стало холодно, а воздух потемнел и заструился, словно взволнованная водная гладь.
Мне на руки посыпались пушистые снежинки и, удивленная, я подняла глаза. Всё вокруг уже было белым. Там, где зелена трава – лежали сугробы, ветви клонились под тяжестью снега. И сквозь него, опустив поводья, медленно ехала ко мне Она!
Завороженная и словно заледеневшая вдруг, я не могла ни крикнуть, ни убежать, когда всадница оказалась в двух шагах и подняла голову. Снег искрился в её локонах, на ресницах и меховой накидке. А глаза! Они взглянули прямо в душу!
Но снегопад усилился и заслонил от меня всадницу. Казалось, она слилась с ним, только черным огнем горели дивные и печальные глаза.
Всё пропало. Снег, графиня – ведь я тогда знала, что это она! Вокруг снова был летний лес, и где-то рядом чирикнула пичуга. Но, не помня себя от накатившего ужаса, я бросилась бежать…
Почему же сейчас я вспомнила о ней? Не потому ли, что в нашей округе снова появился волк?
Стояла лунная ночь. Между антрацитовых стволов сосен тянулись редкие полосы тумана. Молчаливые фигуры спутников казались призраками. Я оглянулась. Будто вой померещился…

К рассвету добрались до сторожки. Таких домиков, где можно отдохнуть и погреться, немного на пути в Карн.
Внутри было прохладно и сыро, пахло нежилым. Стол у окна, лавки вдоль печи, лежаки и кадки с водой – всё, что нужно для ночлега. Женщины расселись, а мужчины засуетились у печки, разожгли свечи.
Я украдкой посматривала на каторжниц, которые казались похожими серостью лиц и плащей и диковатостью встревоженных глаз.
Светленькая, со стрижеными кудряшками миловидная женщина протянула к теплу синеватые от холода ладошки, а рыжая поднялась и подошла к столу. Замерла. Видно, как напряглись худенькие плечики. Повернула голову в сторону парня, и тот почувствовал – быстро разогнулся и глянул, бросая на пол поленья. Его красное от близости жара лицо пошло пятнами.
- Картошки хочу, - резко, с претензией произнесла она.
Кудрявая вздрогнула и неестественно засмеялась, прищурив голубые глаза. Боялась? А третья так и сидела, безучастная ко всему, сложив на коленях темные руки.
Рыжая взяла из корзины яйцо и, покатав на ладони, бросила на пол.
- Что ты? – испуганно вскинулся старик.
Она усмехнулась и следующее яйцо разбилось у её ног. И уже и исказившимся от злости побелевшим лицом, смахивает со стола всё, топча это разношенным сапожком.
- За нами же придут другие, - с тоской заметил юноша. – А ничего не… будет.
- А так им и надо. Сукам…
Протяжный вой заставил меня вздрогнуть. Сжалось сердце.
За стенами послышались лошадиные всхрапы и мужская ругань.
- Стража! – всполошилась вдруг молчавшая до сих пор женщина.
- С чего вдруг? – зло и властно бросила ей рыжая и повернулась ко мне, - не за тобой, подруга?
А я уже узнала голос барона…

Юлечка, спасибо за новую работу. Очень интересно. Читала пока не дочитала до конца. Это рассказ или роман? И что ты приготовила для читателей - драму или все же романтическую историю? Жду продолжения. Волк, кстати, настораживает. И дух женщины обещает много интересного и таинственного.

Это рассказ с открытым финалом. Продолжения не будет...

А завязка очень интересная. Из этого можно сделать отличное произведение. Жаль. что продолжения не будет.

Юленька, я уже думала на эту тему. Но оригинальных мыслей нет - ни для любовного романа, ни для драмы. Для последней здесь и так все ясно - девчонке не поздоровится.

Это да. А я вот когда читала, думала, что призрак должен как-то сыграть свою роль. И волк этот - из него бы тоже персонажа сделала. Мн епочему-то так и показалось, что между убийством молодой жены, бароном, его волком есть какая-то сязь. Но, видимо, не Судьба(

А почему же нет? Есть, конечно. Тебе правильно показалось. Чем и хорош открытый финал - сама можешь все додумать. Призрак роль сыграл - дал понять, что и ей от волка не уйти, хоть и волка в шкуре барона.

Да, идея так и просится на осуществление. Я бы почитала с удоольствием. Тем более, мне нравится твой язык описания.

Не удался рассказ-то? Юльчик, ну правда, не хочу включать сюда сцены насилия. Превращения из кровожадного барона во влюбленного тоже не хочу. Могу только загнать её в острог, убив барона... Но тоже, вполне можно представить...

Нет, с рассказом все хорошо. Сцены насилия, действительно, наверное, перебор. Но что-то нужно добавить в финал - шанс, надежду, что для героини вссе обернется хорошо. как бы распутье - пойдет туда - погибнет, пойдет другим маршрутом - может спастись. Например, падение с отвесной скалы. Вот она в шаге от гибели, и она решает. Всего движение - и гибель, а, возможно, спасение. Темные воды или заберут ее жизнь, или дадут шанс выплыть. Как-то так все видится для меня. Но все очень сумбурно, потому что мозг работает, пытается уловить некую нить, которая ускальзывает....

К слову, автор ты, и тебе решать, каким должен быть финал. Я тихонько про себя пофантазирую))))) Просто больно уж рассказ понравился, зацепил)

Алилуйя! Вот и отлично, что зацепил! А шанс... В конце концов, можно вообразить и влюбленного барона! Она, как раз на грани, или-или... В жизни-то всякое бывает...

Быает-бывает, несомненно.

Наверное, всё зависит от желания читателя - если он любит счастливые концовки, додумает, что Велари сбежит от барона, а если нет... Я люблю хорошие концовки у других и не делаю их у себя.

Я тоже люблю хорошие концовки. Но в последнее время я испортилась))))

Трагедии производят более сильное впечатление. Опять же, лично на меня...

А я не могу читать трагедии. На меня они производят просто НЕ ИЗГЛАДИМОЕ впечатление. И тогла я долго не могу придти в себя - это больно.

Любой автор дорого даст за такую реакцию!

Согласна. Это означает, что произведение слишком реалистично. Потому я редко решаюсь читать нечто подобное. Но если уж довелось - все, несколько дней на восстановление обеспечены.

Понимаю. А если это качественная мистика... конец спокойной жизни!

Да-да)))